Неточные совпадения
В пять часов скрип отворенной двери разбудил его. Он
вскочил и оглянулся. Кити не было на
постели подле него. Но за перегородкой был движущийся свет, и он слышал ее шаги.
Тут же
вскочил он с
постели, не посмотрел даже на свое лицо, которое любил искренно и
в котором, как кажется, привлекательнее всего находил подбородок, ибо весьма часто хвалился им перед кем-нибудь из приятелей, особливо если это происходило во время бритья.
— Я сама, — говорила Наталья Савишна, — признаюсь, задремала на кресле, и чулок вывалился у меня из рук. Только слышу я сквозь сон — часу этак
в первом, — что она как будто разговаривает; я открыла глаза, смотрю: она, моя голубушка, сидит на
постели, сложила вот этак ручки, а слезы
в три ручья так и текут. «Так все кончено?» — только она и сказала и закрыла лицо руками. Я
вскочила, стала спрашивать: «Что с вами?»
Он бросился ловить ее; но мышь не сбегала с
постели, а мелькала зигзагами во все стороны, скользила из-под его пальцев, перебегала по руке и вдруг юркнула под подушку; он сбросил подушку, но
в одно мгновение почувствовал, как что-то
вскочило ему за пазуху, шоркает по телу, и уже за спиной, под рубашкой.
— Долой с квартир! Сейчас! Марш! — и с этими словами начала хватать все, что ни попадалось ей под руку из вещей Катерины Ивановны, и скидывать на пол. Почти и без того убитая, чуть не
в обмороке, задыхавшаяся, бледная, Катерина Ивановна
вскочила с
постели (на которую упала было
в изнеможении) и бросилась на Амалию Ивановну. Но борьба была слишком неравна; та отпихнула ее, как перышко.
Она не укрощалась, хотя сердитые огоньки
в ее глазах сверкали как будто уже менее часто. И расспрашивала она не так назойливо, но у нее возникло новое настроение. Оно обнаружилось как-то сразу. Среди ночи она,
вскочив с
постели, подбежала к окну, раскрыла его и, полуголая, села на подоконник.
Спать он лег, чувствуя себя раздавленным, измятым, и проснулся, разбуженный стуком
в дверь, горничная будила его к поезду. Он быстро
вскочил с
постели и несколько секунд стоял, закрыв глаза, ослепленный удивительно ярким блеском утреннего солнца. Влажные листья деревьев за открытым окном тоже ослепительно сияли, отражая
в хрустальных каплях дождя разноцветные, короткие и острые лучики. Оздоровляющий запах сырой земли и цветов наполнял комнату; свежесть утра щекотала кожу. Клим Самгин, вздрагивая, подумал...
— Черт бы взял, — пробормотал Самгин,
вскакивая с
постели, толкнув жену
в плечо. — Проснись, обыск! Третий раз, — ворчал он, нащупывая ногами туфли, одна из них упрямо пряталась под кровать, а другая сплющилась, не пуская
в себя пальцы ноги.
Клим
вскочил с
постели, быстро оделся и выбежал
в столовую, но
в ней было темно, лампа горела только
в спальне матери. Варавка стоял
в двери, держась за косяки, точно распятый, он был
в халате и
в туфлях на голые ноги, мать торопливо куталась
в капот.
А другой быстро, без всяких предварительных приготовлений,
вскочит обеими ногами с своего ложа, как будто боясь потерять драгоценные минуты, схватит кружку с квасом и, подув на плавающих там мух, так, чтоб их отнесло к другому краю, отчего мухи, до тех пор неподвижные, сильно начинают шевелиться,
в надежде на улучшение своего положения, промочит горло и потом падает опять на
постель, как подстреленный.
А если закипит еще у него воображение, восстанут забытые воспоминания, неисполненные мечты, если
в совести зашевелятся упреки за прожитую так, а не иначе жизнь — он спит непокойно, просыпается,
вскакивает с
постели, иногда плачет холодными слезами безнадежности по светлом, навсегда угаснувшем идеале жизни, как плачут по дорогом усопшем, с горьким чувством сознания, что недовольно сделали для него при жизни.
Но следующие две, три минуты вдруг привели его
в память — о вчерашнем. Он сел на
постели, как будто не сам, а подняла его посторонняя сила; посидел минуты две неподвижно, открыл широко глаза, будто не веря чему-то, но когда уверился, то всплеснул руками над головой, упал опять на подушку и вдруг
вскочил на ноги, уже с другим лицом, какого не было у него даже вчера,
в самую страшную минуту.
— Ах черт… Чего он! — ворчит с своей кровати Ламберт, — постой, я тебе! Спать не дает… — Он
вскакивает наконец с
постели, подбегает ко мне и начинает рвать с меня одеяло, но я крепко-крепко держусь за одеяло,
в которое укутался с головой.
Тут вдруг я бросил думать всю эту бессмыслицу и
в отчаянии упал головой на подушку. «Да не будет же!» — воскликнул я с внезапною решимостью,
вскочил с
постели, надел туфли, халат и прямо отправился
в комнату Макара Ивановича, точно там был отвод всем наваждениям, спасение, якорь, на котором я удержусь.
Едва станешь засыпать — во сне ведь другая жизнь и, стало быть, другие обстоятельства, — приснитесь вы, ваша гостиная или дача какая-нибудь; кругом знакомые лица; говоришь, слушаешь музыку: вдруг хаос — ваши лица искажаются
в какие-то призраки; полуоткрываешь сонные глаза и видишь, не то во сне, не то наяву, половину вашего фортепиано и половину скамьи; на картине, вместо женщины с обнаженной спиной, очутился часовой; раздался внезапный треск, звон — очнешься — что такое? ничего: заскрипел трап, хлопнула дверь, упал графин, или кто-нибудь
вскакивает с
постели и бранится, облитый водою, хлынувшей к нему из полупортика прямо на тюфяк.
— Да чего тебе! Пусть он к тебе на
постель сам
вскочит. Иси, Перезвон! — стукнул ладонью по
постели Коля, и Перезвон как стрела влетел к Илюше. Тот стремительно обнял его голову обеими руками, а Перезвон мигом облизал ему за это щеку. Илюшечка прижался к нему, протянулся на постельке и спрятал от всех
в его косматой шерсти свое лицо.
Я
вскочил с
постели и отбежал
в сторону.
Она бросалась
в постель, закрывала лицо руками и через четверть часа
вскакивала, ходила по комнате, падала
в кресла, и опять начинала ходить неровными, порывистыми шагами, и опять бросалась
в постель, и опять ходила, и несколько раз подходила к письменному столу, и стояла у него, и отбегала и, наконец, села, написала несколько слов, запечатала и через полчаса схватила письмо, изорвала, сожгла, опять долго металась, опять написала письмо, опять изорвала, сожгла, и опять металась, опять написала, и торопливо, едва запечатав, не давая себе времени надписать адреса, быстро, быстро побежала с ним
в комнату мужа, бросила его да стол, и бросилась
в свою комнату, упала
в кресла, сидела неподвижно, закрыв лицо руками; полчаса, может быть, час, и вот звонок — это он, она побежала
в кабинет схватить письмо, изорвать, сжечь — где ж оно? его нет, где ж оно? она торопливо перебирала бумаги: где ж оно?
По нынешним понятиям об этикете письмо сие было бы весьма неприличным, но оно рассердило Кирила Петровича не странным слогом и расположением, но только своею сущностью. «Как, — загремел Троекуров,
вскочив с
постели босой, — высылать к ему моих людей с повинной, он волен их миловать, наказывать! — да что он
в самом деле задумал; да знает ли он, с кем связывается? Вот я ж его… Наплачется он у меня, узнает, каково идти на Троекурова!»
Ранним осенним утром, было еще темно, как я был разбужен поднявшеюся
в доме беготнею.
Вскочив с
постели, полуодетый, я сбежал вниз и от первой встретившейся девушки узнал, что Мавруша повесилась.
Но когда братья прибежали к нему с радостною вестью, малыш
вскочил с
постели и, увидев
в окно проходившего мучителя, выскочил на улицу.
Я
вскочил с
постели, вышиб ногами и плечами обе рамы окна и выкинулся на двор,
в сугроб снега.
В тот вечер у матери были гости, никто не слыхал, как я бил стекла и ломал рамы, мне пришлось пролежать
в снегу довольно долго. Я ничего не сломал себе, только вывихнул руку из плеча да сильно изрезался стеклами, но у меня отнялись ноги, и месяца три я лежал, совершенно не владея ими; лежал и слушал, как всё более шумно живет дом, как часто там, внизу, хлопают двери, как много ходит людей.
Когда я проснулся, было уже очень поздно, одна свечка горела около моей кровати, и
в комнате сидели наш домашний доктор, Мими и Любочка. По лицам их заметно было, что боялись за мое здоровье. Я же чувствовал себя так хорошо и легко после двенадцатичасового сна, что сейчас бы
вскочил с
постели, ежели бы мне не неприятно было расстроить их уверенность
в том, что я очень болен.
Павел, почти
в бешенстве,
вскочил со своей
постели и что есть силы отворил окно.
Четверть часа спустя, когда я вышел на минутку
в кухню, она быстро
вскочила с
постели и положила роман на прежнее место: воротясь, я увидал уже его на столе.
Во-первых, его осаждала прискорбная мысль, что все усилия, какие он ни делал, чтоб заслужить маменькино расположение, остались тщетными; во-вторых, Петенька всю ночь метался на
постели и испускал какое-то совсем неслыханное мычание; наконец, кровать его была до такой степени наполнена блохами, что он чувствовал себя как бы окутанным крапивою и несколько раз не только
вскакивал, но даже произносил какие-то непонятные слова, как будто бы приведен был сильными мерами
в восторженное состояние.
Мать
вскочила с
постели, дрожащими руками хватая платье, но
в двери из комнаты явился Павел и спокойно сказал...
Гудок заревел, как всегда, требовательно и властно. Мать, не уснувшая ночью ни на минуту,
вскочила с
постели, сунула огня
в самовар, приготовленный с вечера, хотела, как всегда, постучать
в дверь к сыну и Андрею, но, подумав, махнула рукой и села под окно, приложив руку к лицу так, точно у нее болели зубы.
При каждом звуке босых шагов, кашле, вздохе, толчке окошка, шорохе платья я
вскакиваю с
постели, воровски прислушиваюсь, приглядываюсь и без видимой причины прихожу
в волнение.
Я не отвечал ему и притворился спящим. Если бы я сказал что-нибудь, я бы заплакал. Когда я проснулся на другой день утром, папа, еще не одетый,
в торжковских сапожках и халате, с сигарой
в зубах, сидел на
постели у Володи и разговаривал и смеялся с ним. Он с веселым подергиваньем
вскочил от Володи, подошел ко мне и, шлепнув меня своей большой рукой по спине, подставил мне щеку и прижал ее к моим губам.
Проснувшись около десяти часов, он вдруг дико
вскочил с
постели, разом вспомнил всё и плотно ударил себя ладонью по лбу: ни завтрака, ни Блюма, ни полицеймейстера, ни чиновника, явившегося напомнить, что члены — ского собрания ждут его председательства
в это утро, он не принял, он ничего не слышал и не хотел понимать, а побежал как шальной на половину Юлии Михайловны.
Во всех стихах принято, что гусар пьет и кутит; так-с, я, может, и пил, но, верите ли,
вскочишь ночью с
постели в одних носках и давай кресты крестить пред образом, чтобы бог веру послал, потому что я и тогда не мог быть спокойным: есть бог или нет?
У Лямшина пришлось стучать недолго; к удивлению, он мигом отворил форточку,
вскочив с
постели босой и
в белье, рискуя насморком; а он очень был мнителен и постоянно заботился о своем здоровье.
Но Аннинька даже
в постели долго не могла успокоиться, вздрагивала, металась, по нескольку раз
в течение ночи
вскакивала и разговаривала сама с собой.
Отец протопоп, услыхав мое козлогласие,
вскочили с
постели, подошли
в сорочке к окну и, распахнув раму, гневным голосом крикнули: «Ступай спать, Каин неистовый!» Верите ли: я даже затрепетал весь от этого слова, что я «Каин», потому, представьте себе, что я только собирался
в Каины, а он уже это провидел.
Пораженный известием, я
вскочил с кровати, поспешно оделся и сбежал вниз. Думая отыскать дядю
в доме, где, казалось, все еще спали и ничего не знали о происшедшем, я осторожно поднялся на парадное крыльцо и
в сенях встретил Настеньку. Одета она была наскоро,
в каком-то утреннем пеньюаре иль шлафроке. Волосы ее были
в беспорядке: видно было, что она только что
вскочила с
постели и как будто поджидала кого-то
в сенях.
Потом он проворно
вскочил с
постели, босиком подошел к шкафу, торопливо вытащил известную нам родословную, взял из чернильницы перо, провел черту от кружка с именем «Алексей», сделал кружок на конце своей черты и
в середине его написал: «Сергей».
Вскочив с
постели, Татьяна Власьевна бросилась к Нюше, но та спала ровным, спокойным сном, раскинув руки на подушке; старуха торопливо принялась крестить внучку, но
в это время подозрительный звук повторился.
— Ахти, никак, пожар! — вскричал Алексей,
вскочив с своей
постели. Он подбежал к окну, подле которого стоял уже его господин. — Что б это значило? — продолжал он. — К заутрени, что ль?.. Нет! Это не благовест!.. Точно… бьют
в набат!.. Ну, вот и народ зашевелился!.. Глядь-ка, боярин!.. все бегут сюда… Эк их высыпало!.. Да этак скоро и на улицу не продерешься!
Легла она
в постель рано, а уснула поздно. Снились ей все какие-то портреты и похоронная процессия, которую она видела утром; открытый гроб с мертвецом внесли во двор и остановились у двери, потом долго раскачивали гроб на полотенцах и со всего размаха ударили им
в дверь. Юлия проснулась и
вскочила в ужасе.
В самом деле, внизу стучали
в дверь, и проволока от звонка шуршала по стене, но звонка не было слышно.
— Не один он думал так, и это верно было: чем дальше — тем горячее
в туннеле, тем больше хворало и падало
в землю людей. И всё сильнее текли горячие ключи, осыпалась порода, а двое наших, из Лугано, сошли с ума. Ночами
в казарме у нас многие бредили, стонали и
вскакивали с
постелей в некоем ужасе…
Но
в эту минуту Маша
вскочила с
постели и, поправляя волосы, закричала...
— Нет! — воскликнул он часа через два, быстро
вскочив с
постели. — Нет! Нет! Я знаю тебя; я знаю, я знаю тебя, змеиная мысль! — повторял он
в ужасе и, выскочив из своей комнаты, постучался
в двери Зайончека.
Marie
вскочила с
постели, взяла Долинского одним пальчиком под бороду, посмотрела ему
в глаза и сказала...
Но сегодня нам с Осипом Иванычем, видно, не суждено было спать, потому что
в середине ночи под окнами послышался страшный стук, который заставил нас
вскочить с
постелей.
Я хотел
вскочить с
постели; но
в эту самую минуту страшилище повернуло головою, и луна осветила лицо его.
Во-вторых, я стал не только говорить во сне, но
вскакивать с
постели, плакать, рыдать и выбегать
в другие комнаты.
Она вдруг
вскочила и села
в постели. Подняв свое бледное лицо и глядя с ужасом на Лаевского, она спросила...
Я просыпаюсь после полуночи и вдруг
вскакиваю с
постели. Мне почему-то кажется, что я сейчас внезапно умру. Почему кажется?
В теле нет ни одного такого ощущения, которое указывало бы на скорый конец, но душу мою гнетет такой ужас, как будто я вдруг увидел громадное зловещее зарево.
Она
вскочила и, устремив на него мутный взор, казалось, не понимала этих слов; — он взял ее за руку; она хотела вырваться — не могла; сев на
постель, он притянул ее <к> себе и начал целовать
в шею и грудь; у нее не было сил защищаться; отвернув лицо, она предавалась его буйным ласкам, и еще несколько минут — она бы погибла.